Заголовки деловых новостей в последнее время пестрят сообщениями об инверсии кривой доходности облигаций в ряде стран, что в настоящее время считается самым надежным индикатором предстоящего глобального экономического спада. Спустя 10 лет после «Великой рецессии» многим могло показаться, что мы и так живем в условиях постоянного экономического спада, и хуже быть уже не может. Однако, несмотря на не самое радужное положение дел в ряде стран, всё может стать намного хуже. В этой статье мы расскажем, почему.
[Source]
Что такое инверсия доходности облигаций и почему это важный показатель?
«Облигация» — это термин, используемый для обозначения покупки чьего-либо долгового обязательства перед кредитором. Другими словами, если вы покупаете облигацию, то, по сути, даёте взаймы (часто правительству или крупной корпорации). Облигации отличаются от акций, которые дают владельцу право на получение доли прибыли компании.
Облигации могут быть краткосрочными и долгосрочными. В обычное время долгосрочные облигации характеризуются более высокой доходностью. Скажем, если в развитых странах вы одалживаете кому-то деньги на 12 месяцев, то вы можете ожидать двухпроцентную доходность; если же долговое обязательство выпущено сроком на 5 или 10 лет, вы можете рассчитывать на ставку 4-5%. Логично требовать более высокую ставку за более длительный период пользования заёмными средствами, поскольку кредитор берёт на себя более высокий риск: стоимость одолженной на длительный период суммы подвержена большему обесцениванию в следствие инфляции, а также для займодателя существует более высокий риск потерять всю сумму вследствие банкротства заёмщика. Для обозначения процентной ставки облигации используется термин «доходность облигации». Таким образом, «инверсия доходности облигаций» — это нелогичное и опасное явление, когда процентные ставки по долгосрочным кредитам становятся ниже, чем по краткосрочным.
Почему так происходит? По сути, это экономический показатель, характеризующий экономическую деятельность и инвестиции в краткосрочной перспективе намного более рискованными, чем экономическую деятельность в долгосрочной перспективе и «длинные деньги» (даже если мы учитываем риск инфляции и банкротства).
Представьте, что вы — миллиардер, который рассуждает, куда ему деть ту кучу денег, которую он изъял у рабочих. Если экономическая ситуация оценивается как благонадёжная, вы инвестируете эти деньги в акции, чтобы поучаствовать в разделе прибыли, извлекаемой от эксплуатации рабочих. Это довольно рискованно, но гарантирует вам наибольшую доходность. Однако, если в стране ожидается экономический спад, то вам имеет смысл раньше всех остальных вытащить свои деньги с фондового рынка, продав акции, иначе вы потеряете миллионы, когда стоимость ваших акций упадёт. Теперь нашему незадачливому капиталисту придется поискать новое место для инвестирования своих нажитых непосильным трудом миллиардов. Он, конечно, может купить краткосрочные облигации, но это слабо поможет, поскольку деньги по займу вернутся к нему прямо в разгар кризиса. Таким образом, его единственный вариант (кроме как набить квартиру наличными или скупить золото) — купить долгосрочные облигации.
В полном соответствии с законом предложения, доходность долгосрочных облигаций снижается, когда многие люди хотят их купить. Это связано с тем, что облигации продаются на фондовом рынке по принципу аукциона. По сути, правительство любой страны может заявить: «Я хочу одолжить 1 миллион долларов по ставке в один процент, кто заинтересован?» Если желающих не находится, например, как никто не хотел покупать долг Греции в 2012-ом году, то этому правительству проходится повышать ставку, чтобы привлечь больше инвесторов (в итоге доходность греческих облигаций в 2012-ом составила 18,6%). Но если речь идёт о правительстве Германии, в условиях, когда многие люди хотят купить их долг с доходностью в один процент, то, вероятно, они смогут предложить только 0,5 процента, или даже ноль процентов, и при этом получить деньги, которые им нужны.
Когда доходность долгосрочных облигаций начинает падать, это первый признак того, что даже сами капиталисты больше не верят в капиталистическую систему. Вместо того, чтобы слушать вездесущую пропаганду, вещающую об эффективности и стабильности свободной рыночной экономики, стоит обратить внимание на то, что капиталисты делают со своими активами на самом деле. А на практике они слишком озабочены сохранением своих богатств, чтобы хоть на секунду прислушаться к собственной же пропаганде. Они просто хотят зарыть головы в песок и надеются, что к тому времени, когда их долгосрочные облигации созреют, кризис уже разрешится. Они не особо заботятся о пресловутой «эффективности» и уж точно не заинтересованы в обеспечении населения рабочими местами. Всё, что им важно — сохранение собственного капитала.
Ситуация уже настолько близка к критической, что появились даже облигации с отрицательной доходностью. Только вдумайтесь, это означает, что одолжить собственные деньги теперь стоит денег, и вы получите дополнительный профит за то, что берете взаймы. Логика заключается в том, что, хоть займодатель и гарантированно потеряет деньги в соответствии с отрицательной купонной ставкой, но всё же потеряет их меньше, чем если бы инвестировал в другие финансовые инструменты. Это может показаться безумным, но в облигации с отрицательной доходностью в настоящее время вложено порядка 16 триллионов долларов, и все эти кредиторы гарантированно потеряют деньги. Один датский банк даже начал выдачу ипотечных кредитов с отрицательной ставкой, таким образом, он дарит своим заёмщикам деньги на покупку дома. Капиталистическая система явно становится с ног на голову.
После Второй мировой войны каждый раз, когда доходность 10-летних государственных облигаций США опускалась ниже доходности двухлетних облигаций США, вскоре происходил экономический спад. Допускается, что доходность облигаций может быть отрицательной, и при этом не вызывать рецессию в экономике, но исторически почти каждому кризису предшествует такое положение дел, которое мы наблюдаем сейчас.
Замешательство буржуазии
Если вы начнете искать статьи о причинах грядущего кризиса, то, вероятно, столкнетесь с большим количеством несвязной информации. Либеральные политики твердят о «спаде Трампа» (Trump Slump), феномене, вызванном затяжным торговым конфликтом между ведущими экономическими державами — США и Китаем — который, по их мнению, приведет к мировому кризису. Другие же заявляют о том, что перспектива Брексита также послужит дополнительным барьером на пути свободной торговли. Даже протесты в Гонконге вызывают у многих опасения из-за возможности распространения протестного движения и того факта, что Гонконг сам по себе является крупным финансовым центром.
Правые популисты вроде Дональда Трампа уверены, что смогут выиграть торговую войну. Такие намерения вселяют огромные опасения в свете того, что США последние 80 лет, напротив, только и делали, что пытались расширить внешнюю торговлю и избегали любых проявлений протекционизма. Эти опасения разделяет и большинство современных экономистов, по мнению которых, именно протекционизм превратил крах фондового рынка 1929 года в затяжную «депрессию грязных тридцатых». В данном случае с ними трудно не согласиться, поскольку протекционистские меры действительно душат любую капиталистическую экономику: тарифные барьеры и конкурентная девальвация (валютные войны) приводят к тому, что вместо покупки более эффективно произведенного (и, следовательно, более дешевого) иностранного товара вы вынуждены будете покупать более дорогой и менее эффективно произведенный отечественный товар. Если вы — единственная страна, использующая протекционистские меры, то вам удастся успешно экспортировать собственную безработицу в другую страну, но если же все страны начнут прибегать к протекционистским мерам, то мировая экономика в целом «просядет» и станет менее эффективной. В такой ситуации людям придется работать больше, при этом, покупать на заработанные деньги они смогут меньше товаров, тем самым, снизится платежеспособный спрос. Вот почему крупный бизнес выступает против торговых войн и за свободную торговлю.
Самопровозглашенное «сообщество наций» обвиняет Трампа в нарушении мирового порядка, «зиждущегося на всеобщих правилах». Означает ли это, что рабочие должны поддерживать либералов, выступающих против Трампа? «Основанный на правилах международный порядок», декларируемый такими странами, как Германия, Франция и Канада, выглядит довольно комично: для них это не более, чем красивые слова, призванные скрыть преступный сговор по разделу «добычи» от эксплуатации мирового рабочего класса. А, Трамп, как самый главный гангстер этой группировки, просто-напросто пытается переписать условия общей сделки в свою пользу. Наше мнение об этом переделе сфер влияния совпадает с нашим мнением относительно различий между нью-йоркской мафией, лондонскими преступными группировками и токийской якудзой.
Несмотря на то, что торговая война США и Китая действительно может усугубить грядущий кризис, так же как выдача ипотечных кредитов неплатежеспособным заемщикам в 2008-ом году, как пузырь доткомов в 2000-ом году или нефтяной кризис 1973-го года, ни один из этих ускоряющих факторов не может объяснить коренную причину грядущего экономического кризиса. Возможно, за объяснением первопричин капиталистического кризиса нам стоит обратиться к «Манифесту коммунистической партии»:
«Во время кризисов разражается общественная эпидемия, которая всем предшествующим эпохам показалась бы нелепостью, — эпидемия перепроизводства. Общество оказывается вдруг отброшенным назад к состоянию внезапно наступившего варварства, как будто голод, всеобщая опустошительная война лишили его всех жизненных средств; кажется, что промышленность, торговля уничтожены, — и почему? Потому, что общество обладает слишком большой цивилизацией, имеет слишком много жизненных средств, располагает слишком большой промышленностью и торговлей. Производительные силы, находящиеся в его распоряжении, не служат более развитию буржуазных отношений собственности; напротив, они стали непомерно велики для этих отношений, буржуазные отношения задерживают их развитие; и когда производительные силы начинают преодолевать эти преграды, они приводят в расстройство все буржуазное общество, ставят под угрозу существование буржуазной собственности. Буржуазные отношения стали слишком узкими, чтобы вместить созданное ими богатство».
Повсюду мы можем наблюдать свидетельства кризиса перепроизводства, коих с каждым годом становится только больше. Один из ключевых макроэкономических показателей, наиболее полно демонстрирующий кризис перепроизводства — загрузка производственных мощностей (capacity utilization) — который характеризует уровень использования потенциальных возможностей производства, оцениваемые отношением фактического выпуска продукции к максимально возможному, во всем мире снижается в течение последних 50 лет. Например, в США загрузка производственных мощностей регулярно превышала 85% в 1970-х годах, однако, после падения до почти 65% во время последнего кризиса этот показатель не смогла восстановиться. Теперь от 20-25% машин бездействуют даже вовремя так называемого «бума» производства. Такая бездарная растрата производственных мощностей — преступление капитализма XXI века, которое описали Маркс и Энгельс еще в Викторианскую эпоху. Стоит обратить внимание, что данный показатель также демонстрирует нам потенциал общества, производство благ в котором направлено на удовлетворение собственных нужд, а не в угоду жадности горстки капиталистов. В одночасье мы могли бы увеличить производство минимум на 20%, просто загрузив существующие производительные силы на полную мощность. Мы могли бы направить произведенные блага на реальные нужды людей, чтобы положить конец жилищному кризису, построить экологически устойчивую транспортно-логистическую инфраструктуру, школы, больницы и т.д.
Другим примером кризиса перепроизводства могут служить постоянно растущие запасы корпоративных «мертвых денег». Марк Карни, ранее управляющий Банком Канады, а ныне управляющий Банком Англии, попал в заголовки газет еще в 2015-ом году, когда упрекнул корпорации за то, что они «сидят на деньгах», а не инвестируют в производство. Отсутствие корпоративных инвестиций ожидаемо привело к застою производства (в то время в Канаде «мертвые деньги» составляли чуть менее 700 миллиардов долларов). Руководство крупных корпораций с негодованием ответило на эту критику: они поинтересовались, зачем им инвестировать в производство на волне кризиса загрузки производственных мощностей; зачем тратить деньги на производство большего количества товаров, если предприятия и без этого способны производить больше товаров, чем может потребить рынок? Карни тихо отступил, как и журналисты, но проблема никуда не делась.
В последние годы канадские «мертвые деньги», демонстрирующие стабильный рост — по 65 миллиардов в год — в настоящее время оцениваются уже в 950 миллиардов долларов, и во многих экономиках мира существует высокая вероятность возникновения подобной динамики «мертвых денег». Класс капиталистов ведет себя как дракон из романа Толкина, сидящий на своей ревностно охраняемой куче золота. Но если рабочие смеют просить, чтобы этот клад использовался для производства, обеспечения жильём или образованием, их встречают дымом и огнем. Это еще один яркий пример того, почему человечество больше не может и не должно жить в рамках этой чудовищной системы, которая совершенно не способна развивать общество и должна быть уничтожена, чтобы люди процветали.
Основное противоречие капитализма состоит в том, что рабочие не получают полную стоимость своего труда. Следовательно, рабочие не могут выкупить ими же и произведенные товары. Но, в то время как объем спроса рабочего класса ограничен целым рядом факторов, каждый капиталист продолжает планировать производство, будто таких ограничений нет, что неизбежно приводит капиталистическую систему к повторяющимся кризисам перепроизводства.
Капиталисты могут временно замедлить наступление грядущего кризиса разными способами, например, могут реинвестировать излишки продукта в производство. Однако, это лишь усугубит проблему в будущем, поскольку повышение производительности в долгосрочной перспективе приводит к производству большего количества предметов, которые рабочие не могут купить. Хотя в настоящее время, как мы убедились на примере уровня загрузки производственных мощностей и кризиса мертвых денег, корпорации перестали даже реинвестировать. Конечно, капиталисты могут экспортировать «излишки» продукции, но это опять-таки создает производственный потенциал в других странах и воссоздает всё тот же кризис перепроизводства. Однако теперь торговая война между США и Китаем закрывает возможности и для этого метода отсрочки кризиса. Наконец, они могут искусственно стимулировать рынок, увеличивая долговую нагрузку работников, других корпораций и правительства. Это тоже может принести плоды в краткосрочной перспективе, но не стоит забывать, что в конечном итоге должны быть погашены и эти долги, и проценты по ним. Опять же, в Манифесте коммунистической партии раскрываются методы отсрочки кризисов правящим классом:
«Каким путем преодолевает буржуазия кризисы? С одной стороны, путем вынужденного уничтожения целой массы производительных сил, с другой стороны, путем завоевания новых рынков и более основательной эксплуатации старых. Чем же, следовательно? Тем, что она подготовляет более всесторонние и более сокрушительные кризисы и уменьшает средства противодействия им».
В 2009-м году правительства выручили банки, значительно увеличив внешний долг. Сейчас этот долг никуда не делся — личный, корпоративный и государственный — и с этими долгами мы встречаем новый кризис. Класс капиталистов использовал почти все имеющиеся в его распоряжении инструменты для предотвращения очередного кризиса. Он исчерпал все свои пути спасения и не знает, что делать. Он отчаянно боится социальных последствий «вынужденного уничтожения массы производительных сил», которое приведет к массовым увольнениям и нищете. Десять лет назад обанкротившаяся рабочая бюрократия сумела убедить рабочих опустить руки и сдаться. Но в настоящее время идеи социализма отвоевывают себе популярность невиданными ранее темпами.
Политическая система во многих странах находится на грани краха, даже не смотря на текущий умеренный экономический рост. Только представьте, что произойдет во время грядущего мирового кризиса.
Один политический обозреватель CBC сказал следующее:
«Мы находимся на неизведанной территории, недалеко от указателя «здесь появятся монстры». Никто из нас, включая экономистов, не имеет ни малейшего представления, как всё повернётся. Как мы убедились на примере 2008-го года, сопутствующий ущерб, когда дела начинают идти плохо, может быть разрушительным. Лично у меня плохое предчувствие».
Говоря теоретически, не существует «последнего кризиса» капитализма. Они всегда найдут путь выхода, так или иначе. Но капиталисты понятия не имеют, где лежит этот путь, и мы тоже. Однако ясно одно: какой бы выход они ни нашли, осуществляться он будет за счет рабочих и бедных. Богатые больше не могут продвигать общество вперед, стоя на краю пропасти. Мы должны выстроить силу, способную создать социалистическое общество как единственную альтернативу капиталистической катастрофе.