На дворе 2018 год. На престижном аукционе изобразительного искусства Christie’s в Нью-Йорке размытый портрет одетых джентльменов висит рядом с гравюрой Энди Уорхола и бронзовой скульптурой Роя Лихтенштейна. Он озаглавлен: «Эдмон де Белами из семьи Белами». Анонимный участник торгов по телефону приобретает портрет за огромную сумму в $432 500, при первоначальной оценке в $7 000-$10 000. В нижней части рамы вместо подписи находится строка кода. Она была создана не человеческими руками, а искусственным интеллектом (ИИ).
ИИ, о котором идет речь, является собственностью парижской творческой студии «Obvious», хотя в его основе лежит программное обеспечение с открытым исходным кодом, разработанное 19-летним программистом Робби Барратом. Названная Obvious и прессой «будущим», эта знаменательная сделка задала тон дебатам об искусственном интеллекте, которые ведутся с тех пор.
С выходом генеративных ИИ на новый уровень сложности некоторые люди заявляют, что их следует рассматривать как самостоятельных художников. К ним относятся технологические энтузиасты (не случайно, что они схожи с приверженцами криптовалют и НФТ, с которыми сейчас объединяют искусство ИИ), а также растущее число искусствоведов и академиков. И как показывает приведенный выше пример, есть покупатели, готовые переплачивать за новейшие цифровые тренды. Кроме того, ряд крупных компаний уже вложили миллиарды в освоение этого растущего нового рынка.
Напротив, многие художники жалуются, что машины копируют их работы, не получая за это ни вознаграждения, ни оплаты, и боятся, что они сами станут ненужными. Они недовольны тем, что ИИ конкурируют в том сегменте, который до сих пор считался исключительной прерогативой человека. Вирусный твит художника Дженела Джумалона (Genel Jumalon) от 2022 года, в котором он комментирует сгенерированное ИИ произведение искусства, получившее золото на конкурсе ярмарки штата Колорадо, отражает это настроение:
В этом году известный австралийский музыкант Ник Кейв с отвращением отреагировал на тексты песен, созданные чат-ботом ChatGPT в его стиле:
«Достаточно сказать, что я не испытываю… энтузиазма по поводу этой технологии», — написал он. «Возможно, она продвигает нас к утопическому будущему или к нашему полному уничтожению. Кто может сказать, к чему именно? Судя по этой песне «в стиле Ника Кейва», все выглядит не очень хорошо… Апокалипсис уже на пороге. Эта песня — отстой».
Несмотря на столь суровые отзывы, нельзя отрицать, что стремительное развитие генеративных ИИ впечатляет (или настораживает, в зависимости от вашей точки зрения). Но марксисты должны трезво подходить к этому явлению, которое, в конечном счете, является всего лишь инструментом. Мы понимаем, что все новые ценности являются продуктом физического или умственного труда, сознательно осуществляемого людьми.
Эти искусственные интеллекты просто создают изображения на основе рукотворного искусства, которым мы их наполняем. Вы добьетесь от них наилучших результатов, если дадите им подсказку, дополненную: «…в стиле (например, Ван Гога)». Они подражатели, а не новаторы. И если бы сами люди не создавали искусство, им нечего было бы копировать. Более того, искусство — это не просто случайное скопление образов, звуков и т.д., но и продукт живого опыта и социальных отношений, в которых машины не могут участвовать.
Однако враждебное отношение к этим технологиям отражает тот факт, что машины, которые должны освободить человечество от труда, при капитализме вместо этого угнетают и рабочих, и мелкую буржуазию. В руках боссов-эксплуататоров они приводят к тому, что люди теряют свои рабочие места, а человеческий опыт и изобретательность подчиняются монотонному ритму капиталистического производства. Может возникнуть ощущение, что они господствуют над нами, а не наоборот. Как пишет Карл Маркс в блестящем фрагменте из “Экономических рукописях»:
Искусственные художники?
Эксперименты с искусством, создаваемым с помощью компьютера, проводятся уже несколько десятилетий, но за последнее десятилетие в этой области произошел ряд прорывов. В 2014 году появились генеративные адверсарные сети (GAN), в которых пара нейронных сетей соревнуется друг с другом, чтобы создать изображения, которые лучше всего соответствуют запросу. Именно с помощью этой технологии был создан «Эдмон де Белами». Более современные платформы, такие как Stable Diffusion и DALL-E 2, работают на основе диффузионных моделей: нейронные сети, обученные создавать новые изображения из гауссовского шума на основе массивной базы данных существующих изображений, взятых из Интернета.
Система под названием CLIP объединяет эти искусственные интеллекты с подсказками на естественном языке. Это означает, что пользователь может ввести слово или фразу (например, «желтая резиновая утка для ванной»), и ИИ попытается создать точное изображение утки для ванной, не являющееся прямой копией существующего изображения. Это делает их широко используемыми без каких-либо знаний в области программирования. И чем больше их используют, тем лучше они становятся.
И это только те ИИ, которые обучены генерировать изображения (о чем пойдет речь в данной статье). Последняя итерация ChatGPT может создавать довольно убедительные имитации естественного письма, даже подражая стилю конкретных авторов или публикаций. Другими словами, эти технологии с каждым днем становятся все более мощными и универсальными, настолько, что некоторые их сторонники считают, что они перешли рубикон в сторону подлинного творчества.
Например, Ахмед Элгаммал в журнале American Scientist утверждает, что творческую состязательную сеть искусственного интеллекта (AICAN), разработанную в его лаборатории в Ратгерском университете, следует «рассматривать как почти автономного художника». После обучения на «80000 изображений, представляющих западный художественный канон за последние пять веков» (что Элгаммал сравнивает с «изучением курса истории искусств»), алгоритм намеренно избегает попыток воспроизвести какой-либо существующий стиль, получая более абстрактные результаты, чем «реалистичные» изображения, для которых обычно используются GAN.
Элгаммал утверждает, что людям «искренне нравятся работы AICAN», что их невозможно отличить от работ художников-людей, а одна работа даже принесла 16 000 долларов на аукционе. Такая крупная продажа, возможно, объясняет, почему Эльгаммаль стремится продвигать свое изобретение как «автономного художника».
Хотя вкус не поддается учету, хвастовство Эльгаммала не так уж много значит. Поскольку AICAN создает очень абстрактные изображения, легко представить, что зрители считают его работу рукотворной. В 1964 году критики восторгались абстрактными экспрессионистскими картинами Пьера Брассо… которые оказались нарисованными шимпанзе по имени Питер. Более того, то, что люди готовы платить за новинку большие деньги, не является доказательством художественных достоинств, о чем свидетельствует недавнее увлечение отвратительным «искусством» NFT.
Тем не менее, Элгаммал и Мариан Маззон в статье для журнала Arts за 2019 год утверждают, что хотя «машинное обучение и ИИ не могут воспроизвести жизненный опыт человека», и поэтому «не способны создавать искусство так же, как это делают художники-люди… иной процесс создания не исключает результаты этого процесса как жизнеспособное произведение искусства» (выделено нами).
Аналогичным образом, в статье Мингёнг Ченг, опубликованной в 2021 году, утверждается, что, хотя искусству, создаваемому ИИ, «не хватает эмоционального намерения, присущего людям… можно рассматривать творчество, основанное на последних технологиях ИИ» (выделено нами). Ее критерий творчества — создание чего-то «непредсказуемого», основанного на «сочетании разнообразных и существующих концепций, которые никогда не были созданы кем-то другим».
Все, что сделали эти ученые, — это переместили точку отсчета в определении творчества. Можно прикрепить кисть к руке робота, запрограммировать его на движение по случайной траектории и позволить ему украсить холст. Результат, конечно, будет непредсказуемым, но никто не назовет его «творческим».
Машины не комбинируют идеи из своих обучающих наборов так же, как люди используют влияние других художников или свой опыт восприятия мира для создания новых произведений искусства. Элгаммал и Маззон фактически признают это в своей работе, заявляя: «[причина], по которой машина создает искусство, по своей сути отличается [от человека]; ее мотивация заключается в том, что перед ней поставлена задача создать искусство, и ее намерение — выполнить эту задачу» (выделено нами).
Другими словами, ИИ не сознательно комбинирует понятия новыми способами в соответствии с собственными желаниями. Они алгоритмически оптимизируют задачу, следуя подсказкам человека-оператора, чтобы имитировать творческий процесс. Это «блестящие, но безмозглые имитаторы», как выразилась Мелани Митчелл, специалист по ИИ из Института Санта-Фе.
Зарождение эстетического чувства
В действительности, «жизненный опыт» и «эмоциональное намерение» не вторичны, как предполагают Ченг, Элгаммал и Маззон, а являются основными характеристиками творчества. Они являются определяющими характеристиками человеческого состояния и продуктом нашего общества.
Появление искусства стало важной вехой в развитии нашего сознания и помогает отличать нас от других животных. Как объясняет Алан Вудс, «одним из первых серьезных признаков появления нашего вида, homo sapiens sapiens, является существование искусства, то есть конкретное выражение эстетического чувства».
Вертикальная поза и приспособление наших рук для использования инструментов — для труда — дали человечеству доступ к дополнительным источникам питания, что способствовало развитию нашего мозга. Эти два фактора, рука и мозг, сыграли важную роль в развитии зародышей искусства, которое возникло в результате трудовой деятельности, задолго до появления классового общества. Ряд исследований показывает, что некоторые из самых ранних каменных орудий, созданных анатомически-современными людьми, «переработаны» с точки зрения формы (особенно симметрии), выходящей за рамки строго функциональной.
Это еще не искусство, но первобытные зачатки искусства, которые впоследствии эволюционировали с течением времени. Другие гоминиды, такие как homo erectus и homo neanderthalensis, также могли проявлять эстетическое чувство, но только homo sapiens развил его в полноценное искусство. Самым ранним возможным примером является так называемая «Венера Берехат Рама», которая была предложена как грубая резьба женщины, датируемая примерно 250 000 лет назад. Из этих скромных истоков в конечном итоге возникло все искусство и культура. Процитируем Энгельса из книги «РОЛЬ ТРУДА В ПРОЦЕССЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ ОБЕЗЬЯНЫ В ЧЕЛОВЕКА»:
«Только благодаря труду, благодаря приспособлению к все новым операциям, благодаря передаче по наследству достигнутого таким путем особого развития мускулов, связок и, за более долгие промежутки времени, также и костей, и благодаря все новому применению этих переданных по наследству усовершенствований к новым, все более сложным операциям, — только благодаря всему этому человеческая рука достигла той высокой ступени совершенства, на которой она смогла, как бы силой волшебства, вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыку Паганини».
Другими словами, раннее эстетическое чувство было продуктом развития человеческого тела и разума в процессе труда, заложив основу для возникновения искусства. Цель технологии, когда она используется в художественных целях — от кисти до печатного станка — заключается в расширении возможностей человека, который является первоначальным и единственным источником художественного творчества. Машины сами по себе не являются творцами. Цифровая камера может мгновенно создать очень детализированное изображение, но все признают фотографа, стоящего за ней, настоящим художником.
В отличие от машин, люди спонтанно побуждаются к творчеству. Двухлетний ребенок, не имеющий художественного образования, оставленный в доме без присмотра на час, начнет рисовать на стенах. Это врожденное вдохновение затем может быть развито через образование и овладение техникой в более зрелом возрасте. Но можно дать самому совершенному искусственному интеллекту доступ к миллиардам изображений для вдохновения, а затем оставить его без присмотра на 1000 лет, и он никогда не создаст ничего похожего даже на детские каракули: не говоря уже об изобретении импрессионизма или сочинении симфонии.
Но почему развивалось искусство? Какова его цель? Алан Вудс утверждает, что в основе своей оно является своеобразной формой коммуникации. Лев Троцкий называет искусство «формой познания мира не как системы законов [как в науке], а как группировки образов и, вместе с тем, как средство внушения определенных чувств и настроений». Это еще одно уникальное качество искусства, которое не под силу постичь машинам. ИИ может создавать изображения, но общие эмоциональные переживания, «чувства и настроения», передаваемые через искусство, — это совершенно другой порядок.
Например, «синий период» Пабло Пикассо — когда его цветовая палитра и тематика стали особенно мрачными и темными — был вдохновлен самоубийством его друга Карлеса Касагемаса в 1901 году. ИИ воспринимает искусство Пикассо просто как набор форм, цветов и определенных значений. Он может имитировать внешний вид этих работ, но не может понять эмоции, которые их вдохновили. Можно попросить ИИ сделать «грустное» изображение, но даже если он создаст картины в темных тонах с изображением плачущих людей, он не поймет смысл грусти, потому что никогда не испытывал ни грусти, ни счастья, и не испытывал никаких других чувств.
Кроме того, искусство — это общественное явление. Каждое поколение участвует в развитии техники и идей, обучает новое поколение и поднимает все формы культуры на новую высоту. И, конечно, искусство развивается вместе с классовой борьбой. Без появления буржуазии в 16-17 веках, которая обратилась к великим художественным и научным произведениям античности, чтобы бороться с удушающим влиянием феодализма и церкви, не было бы никакого Ренессанса. Триумфальные, диссонирующие музыкальные фразы «Эроики» Бетховена были созданы после Французской революции. Фильмы Кена Лоуча — прямой продукт капиталистической эксплуатации в послевоенной Великобритании. Машины не могут участвовать в жизни общества или классовой борьбе, они не понимают истории и контекста, стоящих за создаваемыми ими образами. Все это не позволяет им быть подлинными творцами.
Ограничение ИИ
На самом деле проиллюстрировать ограничения генеративных ИИ по сравнению с человеческими художниками довольно просто. Исследование, проведенное в 2022 году в Корнельском университете, показало, что DALL-E 2 последовательно не смог проиллюстрировать ни простые пространственные отношения между объектами (например, «X на Y»), ни абстрактные отношения между объектами и агентами (например, «X помогает Y»). Фактически, участники исследования считали, что вывод ИИ соответствует их подсказкам только в 22 процентах случаев. Например, он мог надежно сгенерировать картинку «ложка в чашке», но подсказка «чашка в ложке» приводила к появлению большего количества картинок ложек в чашках. Это объясняется тем, что в обучающем наборе изображений было много ложек в чашках, но не было чашек в ложках. ИИ интерпретировал эти термины на поверхностном уровне, не понимая отдельных компонентов и связей между ними.
Для этой статьи я провел несколько собственных экспериментов с DALL-E 2, результаты которых совпали с результатами исследования Корнелла. Например, подсказка: «лошадь со стрелкой, указывающей на одну из ее ног», приводил к появлению изображений лошадей со стрелками рядом и вокруг них, но не указывающими на их ноги. ИИ понимал слова «лошадь» и «стрела», но не мог экстраполировать ноги на изображение лошади и не мог указать стрелу по отношению к ним.
Даже самый художественно не одаренный человек, вероятно, смог бы выполнить мою просьбу, поскольку мы способны мыслить абстрактно и диалектически, рассматривая части в связи с целым. Но, как заключают исследователи из Корнелла:
«Даже с учетом случайной двусмысленности, существующего количественного разрыва между тем, что производит DALL-E 2 и тем, что люди принимают за разумное изображение очень простых отношений, достаточно, чтобы предположить качественный разрыв между тем, чему научился DALL-E 2, и тем, что, похоже, уже знают даже младенцы».
И это ключевой момент. Даже младенец знает эти простые отношения, потому что он испытывает их в мире, через свои органы чувств, которых у машины нет. Младенец узнает, что такое твердое и мягкое, что такое горячее и холодное, взаимодействуя с предметами — беря их в руки, ощущая их и делая обобщения на основе этого опыта. В этой задаче наименее развитый и наименее опытный человек более искусен, чем самый продвинутый ИИ.
Далее я испытал творческие способности DALL-E 2, попросив его создать образ «животного, которого не существует и которого никто никогда не видел». Можно представить, что маленький ребенок использовал бы эту просьбу как возможность нарисовать что-то действительно фантастическое: с щупальцами, 12 глазами, перьями и утиным клювом. ИИ выдал мне рисунок бегемота, капибары и обезьяны. Он органически не способен генерировать оригинальные идеи.
ИИ сталкивается и с другими камнями преткновения, которые иллюстрируют всю сложность операций, на которые способен человеческий разум. Например, он не может справиться с подсказками, длина которых превышает длину твита (300 знаков). Кроме того, хотя искусственный интеллект уже неплохо справляется с созданием статичных изображений, письменных текстов (хотя и коротких отрывков) и коротких видеороликов, он испытывает трудности с произведениями искусства, которые разворачиваются в течение длительного времени, например, с музыкой. Попытки таких программ, как OpenAI Jukebox, имитировать стиль популярных исполнителей, например, «Битлз», требуют значительной доработки со стороны человека, чтобы стать хоть сколько-нибудь приемлемыми. Их «оригинальные композиции» распадаются на не поддающиеся перечислению, бессвязные беспорядочные фрагменты уже через несколько секунд. По крайней мере, это значит, сейчас сэр Пол Маккартни может спать спокойно.
Отчасти проблема заключается в том, что человеческая субъективность очень сложна, и хотя ИИ может совершенствоваться на основе технологического развития, это не просто вопрос вычислительной мощности. Люди очень хорошо умеют определять, когда музыкальное произведение или изображение «не работает». Но это очень трудно выразить количественно в том смысле, как это свойственно машине.
Это также объясняет кошмарное качество многих сгенерированных ИИ изображений, на которых у людей по 12 пальцев на каждой руке и другие телесные деформации. Такие искажения являются побочным продуктом того, что ИИ объединяет тысячи изображений, которые он на самом деле не понимает. Эти черты неправильные, но у ИИ нет возможности интуитивно понять, что есть “правильно”.
Замена людей-художников?
Хотя генеративные ИИ не являются по-настоящему творческими, и им еще предстоит пройти долгий путь даже в копировании рукотворного искусства, есть некоторые приложения, для которых они уже «достаточно хороши». Ряд компаний используют ИИ для создания базовой веб-копии, а платформы обработки изображений, такие как Photoshop, используют ИИ для коррекции изображений. Одна российская коммерческая дизайнерская фирма использовала систему ИИ (под псевдонимом Николай Железнов), которая была обучена на векторных изображениях, нарисованных от руки, для разработки «оригинальных» проектов.
Показательно, что ИИ наиболее применим к некоторым из наименее «творческих» задач в медиаиндустрии. Он также оказался популярным для грязных целей, о чем свидетельствует процветающая субкультура «энтузиастов» ИИ-порнографии и растущее использование ИИ для создания «дипфейков», в которых лицо человека может быть наложено на порнографический контент (или что-либо еще).
Помимо этих сомнительных применений, ИИ сейчас достаточно компетентен в создании изображений и текста, чтобы трудящиеся художники начали рассматривать его не как «творческого партнера», как надеется Ченг, а как нежелательного конкурента. Писатель журнала Atlantic Чарли Уорзел оказался в центре бури в Твиттере в прошлом году после того, как выпустил выпуск рассылки журнала с изображением конспиролога Алекса Джонса, созданным искусственным интеллектом Midjourney. Многие коммерческие иллюстраторы были в ярости от того, что престижный заказ был отдан нейронной сети. Карикатурист Мэтт Борс прокомментировал это:
«Нельзя сказать, что в Интернете не так уж много иллюстраций… Зайдите на сайт и другие источники, где вы найдете большинство изображений. Статьи полны встроенных твитов, постов в Instagram или стоковых фотографий. Искусство иллюстрации уже давно достигло дна, но искусство ИИ кажется вещью, которая обесценит искусство как таковое в долгосрочной перспективе».
Другие художники возражают против плагиаторских тенденций генеративного ИИ. Поиск в Google польского художника Грега Рутковски выдаст тысячи изображений, которые он никогда не создавал, потому что его стиль очень популярен среди энтузиастов искусства ИИ. А закон не предоставляет никакой защиты работающим художникам. В 2022 году Бюро по авторским правам США подтвердило, что оно не может обеспечить соблюдение авторских прав на искусство, созданное ИИ, потому что произведения искусства — это «плоды интеллектуального труда… основанные на творческих способностях [человеческого] разума». В этом вопросе мы действительно согласны! Однако при капитализме, где оригинальный стиль художников является частью их рыночной стоимости, это является проблемой для отдельных творцов и выгодно для боссов и богатых спекулянтов.
Общество по защите авторских прав дизайнеров и художников (DACS), которое занимается сбором платежей от имени художников за использование их изображений, заявляет: «Не существует никаких гарантий для художников […], чтобы они могли идентифицировать произведения в базах данных, которые используются, и отказаться от их использования». В результате Хон Хуарес, художник, работавший в таких престижных игровых студиях, как Square Enix и Microsoft, обеспокоен тем, что ИИ потенциально могут служить «стиральными машинами интеллектуальной собственности». Он заявляет: «Если крупная компания увидит изображение или идею, которое может быть им полезно, им нужно будет просто ввести ее в систему и получить миметические результаты за считанные секунды, им не нужно будет платить художнику за это изображение».
Концепт-художники в сфере кино, телевидения и видеоигр жалуются, что ИИ скоро вытеснит их с рынка или, в лучшем случае, превратит в простых «супервайзеров» для машин. Брюс (не настоящее имя), художник, работавший над инди-играми, получившими множество наград, пишет в Kotaku:
«Конечная цель потенциального работодателя — не облегчить мою работу, а заменить меня или свести все мои годы, потраченные на оттачивание мастерства, к скучному пилотированию машинного обучения, где меня учат смутно направлять эквивалентную программу в сотнях различных направлений, пока случайно она не выплюнет результат, который мы могли бы использовать в игре… Я легко могу представить себе сценарий, в котором с помощью ИИ один художник или арт-директор может занять место 5-10 художников начального уровня».
Потенциал искусственного интеллекта для замены людей-художников машинами (которые не получают зарплату за свою работу) не остался незамеченным капиталистами из технологического сектора. Не случайно самые мощные технологии генеративного ИИ принадлежат таким компаниям, как Google (Imagen), Meta (Make-A-Scene) и Элон Маск (DALL-E 2). Этих толстосумов ни на йоту не волнует, будет ли искусство, созданное ИИ, хорошим, главное — можно ли использовать его для сокращения расходов и увеличения прибыли. В этом выражается обывательское отношение капиталистов, которые не интересуются искусством и культурой, если их нельзя каким-то образом прибыльно использовать. Они не придают никакого значения тому времени, усердию и гордости, которые художники вкладывают в развитие своего ремесла. Напротив, это только удорожает их труд.
Уже сейчас работающие художники сталкиваются с рынком, где их труд недооценивается или недооплачивается — если вообще оплачивается! От коммерческих художников так часто ожидают, что они будут работать бесплатно, что фраза «оплачено выставкой» стала ходячей шуткой в индустрии. В этом контексте неудивительно, что к искусственному интеллекту, который может производить огромное количество работы, не требуя оплаты, относятся с подозрением.
При капитализме функция машин заключается в том, чтобы поставить больше производительных сил под локоть меньшему числу работников, удешевляя товары, чтобы обойти конкурентов и увеличить прибыль. Следствием этого является рост безработицы, а квалифицированный труд все чаще заменяется неквалифицированным. Художники и писатели боятся будущего, в котором, если они вообще смогут найти работу, они будут просто «подстраиваться» под работу машин за более низкую плату, чем та, которую требует их нынешний специализированный набор навыков. В прошлом наступление капиталистического развития заменило ремесленников, изготавливающих товары вручную, целой армией рабочих, взаимодействующих с промышленным оборудованием на фабриках. Сегодня искусственный интеллект и автоматизация подрывают и профессии среднего класса. В статье «Как ChatGPT дестабилизирует работу белых воротничков», опубликованной в январе 2023 года в журнале Atlantic, говорится следующее:
«В ближайшие пять лет, вероятно, ИИ начнет сокращать занятость работников с высшим образованием. По мере дальнейшего развития технологии он сможет выполнять задачи, которые, как считалось ранее, требуют высокого уровня образования и навыков. Это может привести к вытеснению работников в некоторых отраслях, поскольку компании стремятся сократить расходы за счет автоматизации процессов».
Неумолимое шествие капитала заставляет все трудящиеся слои общества стать всего лишь придатками машин или оказаться на свалке. Как объясняет Маркс:
«Та часть рабочего класса, которая таким образом становится излишней благодаря машинам, т.е. превращается в часть населения, уже не являющуюся непосредственно необходимой для самовозрастания капитала, либо гибнет в неравной борьбе между старым ремесленно-мануфактурным производством и новым машинным производства, или же наполняет все более доступные отрасли промышленности, затапливает собой рынок труда и заставляет цены рабочей силы падать ниже ее стоимости… Когда машины постепенно овладевают отраслью, они вызывают хроническую нищету среди рабочих, конкурирующих с ними».
Гнев по поводу ИИ сегодня содержит отголоски движения луддитов в 19 веке. В нем рабочие, брошенные в ад раннего промышленного производства и отчужденные от продуктов своего труда, обращали свой гнев на машины, которые олицетворяли их беспрерывные страдания. В действительности же капиталистическая система была ответственна за превращение великих достижений промышленности в оковы для человеческого тела и духа. Сегодня новые технологии подвергают интеллигенцию аналогичному давлению и провоцируют подобную вражду между человеком и машиной.
Может ли ИИ стать прогрессивной силой?
В обществе, основанном на демократическом научном социалистическом планировании, машины, автоматизация и искусственный интеллект освободят человечество от изнурительных и опасных работ. Такие «взаимовыгодные отношения», о которых некоторые говорят сегодня, могут реально существовать только в обществе, где эти технологии не находятся в частной собственности капиталистических корпораций; в обществе, где безработица и проблемы с авторским правом ушли на свалку истории вместе с самим режимом частной собственности, что означает, что художники могут свободно создавать свои работы и делиться ими по своему усмотрению.
У генеративных ИИ есть множество потенциальных преимуществ. Эти инструменты способны сэкономить огромное количество времени: они могут служить в качестве цифрового резонансного совета для быстрой итерации идей. Они также могут решать базовые дизайнерские задачи, например, придумывать принты для тканей на сиденьях общественного транспорта, или создавать обыденные и чисто функциональные копии, такие как информационные сообщения для населения и обучающие брошюры. Это позволило бы освободить человеческие умы и руки для более высоких форм творчества.
Более того, они могли бы улучшить существующие виды искусства. Они уже используются для таких задач, как реставрация фильмов, программирование и некоторые процессы редактирования фотографий. ИИ можно было бы использовать для увеличения глубины, точности и сложности всех визуальных искусств: мгновенно передавать текстуру, тени и солнечный свет в мельчайших деталях, освобождая человека для композиции и инноваций.
Каждая новая творческая технология (от полифонических инструментов до фотографии) несет в себе потенциал для расширения способностей человечества, расширения наших возможностей и открытия новых художественных перспектив. Однако сегодня капитализм зашел в тупик и затянул культуру в кювет. Полное использование преимуществ ИИ потребует рационального планирования, а не анархического производства прибыли, при котором происходит вытеснение рабочей силы, снижение уровня жизни рабочих и среднего класса, а также гомогенизация культуры. Не случайно, что тревога по поводу ИИ растет в то время, когда углубляющийся кризис капитализма приводит к обездоливанию не только рабочего класса, но и все чаще среднего класса.
ИИ не вышел за пределы человеческого контроля, чисто вспомогательной функции (несмотря на оговорки Ника Кейва), он не должен отобрать у человека значимости в творчестве, в творческом процессе. Но в капиталистической системе он отрицательно сказывается на нашей жизни и культуре. Освобождение культуры от мертвой руки капитала — это революционная задача, которую сегодня может решить только рабочий класс. В конечном счете, когда классовое общество будет ликвидировано, искусство перестанет быть игрушкой богатых или товаром, эксплуатируемым ради прибыли. Оно будет принадлежать всему человечеству и в полной мере использовать наши технологические открытия для достижения неведомых высот.
