Пенсионная реформа: ложь и некомпетентность правительства

Официантка несла поднос в одной руке, тяжело опираясь другой на массивную трость. Было видно, что каждый шаг дается ей с трудом. Стакан с водой на подносе дрожали, мерно позвякивая с каждым ее шагом. На вид ей было далеко за 70, хотя в действительности она вряд ли разменяла 65 — возраст выхода на пенсию в США. В паре метров от нашего стола она остановилась отдохнуть. Я встал, сделал пару шагов и попробовал забрать поднос. Официантка протестующе вскрикнула. Многочисленные посетители университетского ресторана «для преподавателей» смотрели на меня с плохо скрываемым возмущением. Я вернулся за стол, и Джейн сказала: «Так делать нельзя. Это ее работа». Возможно, Джейн была сверстницей этой женщины — может быть, даже старше. Во всяком случае, едва ли преподавательская работа была для нее обременительна. Ее пенсионные накопления позволили бы ей выйти на пенсию и досрочно, если бы она захотела.

[Source]

Что такое пенсия?

Этот вопрос не так прост, как кажется на первый взгляд. В зависимости от своих политических взглядов люди вкладывают в него разный смысл. Для либертарианца или, скажем так, последовательного либерала, пенсия — это то, что ты сам накопил на старость. Те, кто могут себе это позволить, покупают вторую квартиру, чтобы сдавать ее в аренду в старости — неплохая прибавка к пенсии. Либералы всячески поощряют такой подход, стимулируя, а то и прямо принуждая людей вносить деньги в пенсионные фонды. В России эта часть пенсии называется накопительной. Раз в год нам приходят «письма счастья», из которых можно узнать, как инфляция пожирает наши пенсионные накопления. В США такая система тоже является обязательной — разница лишь в том, что ты в любой момент можешь забрать часть этих денег из банка, чтобы начать свое дело. Бизнес превыше всего. В Чили Пиночет смог в 70-е убедить большую часть «освобожденного» им от «коммунистического гнета» среднего класса выбрать именно накопительную пенсионную систему и — вот чудо — сегодня они получают в среднем даже меньшую пенсию, чем те, кто остался в государственной пенсионной системе.

Другой подход к пенсионному обеспечению — социальный. Голодные старики, просящие милостыню на улицах — действительно не очень приятная картина. Времена, когда о стариках заботились их дети, остались для большинства индустриальных стран в прошлом — в аграрном обществе с его патриархальной «большой семьей». Получается, что о старых немощных людях позаботиться некому, кроме государства. Тем более если в Конституции написано, что оно социальное. Такая пенсия называется социальной — чтобы ее получить, можно и вовсе всю жизнь не работать. Правда не факт, что, получая такую пенсию, удастся не умереть с голода, ведь сейчас она составляет аж 8742 рублей, да и начинают давать ее на 5 лет позже, чем страховую, о которой речь пойдет ниже.

Наиболее льготной является государственная пенсия, которая по выслуге лет (обычно 20) полагается судьям, полицейским и прочим совершенно необходимым для защиты классового господства буржуазии личностям. Понятно, что 60-летнему омоновцу непросто было бы догнать стремительно удирающих от него участников несанкционированного митинга, но дело не в этом. Монтажником-высотником в 60 тоже не поработаешь. Есть в полиции и более спокойная работенка. Тем более это относится к судьям с их пенсиями в ⅘ последнего (очень даже немаленького) оклада. Государственная пенсия — своего рода взятка, гарантия лояльности правящему классу, режиму и лично Путину. То, что стимулирует судей выносить заведомо абсурдные приговоры, а полицейских — защищать богатых от бедных. Можно проследить, как в нулевые вместе с судейскими окладами росла и доля обвинительных приговоров в отношении политических активистов. В чем сходятся патриотично настроенные «государственники» и космополитически «мыслящие» либералы, так это в том, что чиновники должны получать много денег и иметь большие пенсии — якобы гарантию их непредвзятости — дискуссия лишь в том, в отношению кого эти чиновники должны проявлять свою принципиальность. Первые считают, что они должны обслуживать самих себя, а вторые, что прежде всего — интересы бизнеса. Рабочим же здесь «куда не кинь, всюду клин». Поэтому неудивительно, что вышедший в отставку в 50 лет лидер так называемой Партии пенсионеров Николай Чеботарев защищает правительственный проект Пенсионной реформы.

Большинство же трудящихся в России могут только мечтать о пенсии в 40 или даже 50 лет, если они не работают совсем уж в нечеловеческих условиях труда — как, например, шахтеры. Более того, правительство внесло в Думу законопроект о повышении возраста выхода на пенсию по старости с 55 до 63 лет для женщин и с 60 до 65 лет для мужчин. Речь идет здесь главным образом о страховой пенсии. Что такое страхование? Работник платит так называемые солидарные взносы, пока он трудоспособен, и эти деньги выплачиваются людям, которые из-за возраста уже потеряли способность производительно трудиться. Сбором и распределением денег занимается Пенсионный фонд Российской федерации (ПФР). Работники же, потерявшие трудоспособность по болезни или из-за травмы (инвалиды) получают пенсии из Фонда социального страхования (ФСС).

Что мы знаем о тех, кто завтра не станет пенсионером?

Оправдывая повышение пенсионного возраста, правительственные чиновники поясняют: чем позже работники выходят на пенсию, тем меньше количество пенсионеров и тем больше сумма, достающаяся каждому из них. В меньшей степени, но в результате реформы будет расти и средний возраст прекращения трудовой деятельности, а значит — больше денег станет в Пенсионном фонде. Предполагается, что в 2018 году расходы ПФР (8,5 трлн. рублей.) превысят доходы (8,23 трлн. рублей). Дефицит в 181,7 миллиарда рублей придется покрыть из бюджета. Понятно, что этим деньгам могло найтись и другое применение. Так, например, в последние годы в России снижаются расходы на здравоохранение. Так что же, выходит, правительство право, пойдя на эти непопулярные меры?

Нет, даже если правительство честно отдаст пенсионерам все сэкономленные на повышении пенсионного возраста средства! Допустим, это так, хотя поверить в то, что засевшие в правительстве либералы не придумают новых льгот для малого бизнеса и других возможностей для снижения взносов в ПФР, если там появятся «лишние» деньги, непросто. Вопрос, который было бы обязано поставить перед специалистами в области здравоохранения правительство, звучит так: насколько сохранили свою работоспособность работники возрастов, которые теперь выйдут на пенсию позже? Смогут ли они производительно трудиться все эти дополнительные годы до пенсии? Как этот труд повлияет на их здоровье и продолжительность жизни? Что же говорит по этому поводу человек, ответственный за проведение в стране социальной политики, на брифинге после принятия решения о пенсионной реформе?

«Статистические наблюдения, которые есть в нашей стране, не содержат данные о заболеваемости и смертности в возрасте 55–60 лет у женщин и 60–65 лет у мужчин. Таких статистических данных нет». [1]

Удивительный цинизм! «Социальный блок» правительства даже не интересует состояние здоровья «новой» старой рабочей силы. Или, напротив, исследования были проведены, но результат получился такой, что его решили скрыть от общества. Деятельность нашего правительства столь «прозрачна», что мы можем лишь гадать, какая из этих версий верна. Однако есть косвенные данные о состоянии здоровья россиян 60-х годов рождения. Это аномально высокие показатели смертности мужчин из этой группы, наблюдавшиеся на протяжении последнего десятилетия. Их здоровье серьезно подорвано десятилетиями работы на износ, бесчисленными сверхурочными, плохим питанием и отвратительной медицинским обслуживанием. По оценкам Института Демографии НИИ ВШЭ более 13% живущих ныне мужчин 1959 года рождения умрут в возрасте от 60 до 65 лет, так и не дождавшись пенсии. [2]

Внезапный инфаркт водителя грузовика или междугороднего автобуса может стоить жизни десяткам людей. И не надо думать, что проблему можно решить ужесточением медицинского освидетельствования. В наших условиях это приведет лишь к росту коррупции. Пожилая медсестра, перепутавшая лекарства. Да, вполне возможно, что она продолжала бы работать и получая пенсию, но уже не 1½ смены, а всего одну [3].

Между тем поколение, которое должно выйти на пенсию позже, чем его предшественники, отличает не только плохое здоровье, но еще и низкая квалификация. В своей массе это люди, которым приходится работать руками, а не головой. Почему так получилось? Социальная контрреволюция 90-х застала их совсем молодыми людьми — выпускниками школ, техникумов, вузов, молодыми специалистами. В условиях отсутствия спроса на квалифицированную рабочую силу они стали первыми жертвами безработицы. Положив в ящик стола свои аттестаты и дипломы, они составили поколение продавцов, «челноков», грузчиков, в лучшем случае — водителей и строителей, окончательно потеряв прежнюю квалификацию. Могут ли они продолжать работать по таким специальностям до 63 или 65 лет? Определенно — нет!

и в этой возрастной группе. Снятая вроде бы с ПФР нагрузка ляжет на плечи Соцстраха. Действуя на упреждение, правительство «затягивает гайки», ограничивая выдачу больничных и превращая получение инвалидности в труднопроходимый для больного человека квест.

Картина, которую мы видим здесь, разительно отличается от правительственных рекламных роликов. Там — бодрые, хорошо зарабатывающие на непыльной офисной работе люди, имеющие деньги на врачей, фитнес и качественный отдых, готовы работать на своей синекуре хоть до 80! Здесь — постаревшие раньше времени, усталые, измотанные бедностью и невзгодами и болячками люди, ожидающие пенсии, как манны небесной. Да, многие из них продолжали работать и после выхода на пенсию. Но кем? Вахтеры, гардеробщицы, музейные смотрители — люди с зарплатой, на которую можно жить, только если к ней прилагается пенсия и различные льготы. Теперь это становится невозможным.

Почему в Пенсионном фонде так мало денег?

Повышение пенсионного возраста представляется как вынужденная мера. Так ли это? Прежде чем брать в долг у 60-летних, которые с большой вероятностью просто не доживут до того, как эти деньги государство начнет им потихоньку возвращать совсем уж в глубокой старости, правительству стоит проверить собственные карманы. Нет ли в Пенсионном фонде дыры, через которую утекают деньги пенсионеров? Таких дыр несколько.

Регрессивная шкала сборов в Пенсионный фонд. С доходов более 80 000 рублей в месяц с некоторых пор в ПФР положено платить не 22%, а всего лишь 10%. Людей с такими зарплатами в России немного — всего 5%, но доля их доходов в общем доходе жителей России во много раз выше. В своем выступлении в Государственной Думе Олег Шеин оценил потери ПФР от регрессивной шкалы в 600 миллиардов рублей в год. Это примерно в 3 раза превышает дефицит бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации! По официальным данным члены правления «Роснефти» «заработали» в 2016 году 3,696 млрд рублей.[4]. Если бы доходы Сечина и Ко облагались налогами по плоской шкале, то это позволило бы обеспечить пенсиями как минимум 2642 среднестатистические старушки.

Либеральные экономисты любят порассуждать о том, что в случае отмены льготы на взносы на пенсионные взносы бизнес уйдет в тень. Это смешно. Тот бизнес, который может уйти в тень — давно там. Официальные зарплаты в сотни тысяч рублей получают депутаты, судьи, небольшая часть футболистов и топ-менеджмент госкорпораций — те за кем особенно тщательно следят контролирующие органы, те чему нужны «чистые» деньги, те кому платит государство. Никуда они не денутся — будут платить эти дополнительные 12%! И не слишком при этом обеднеют.
Многочисленные налоговые льготы, предусмотренные ст. 427 Налогового Кодекса РФ. По странной традиции, если правительство хочет поддержать какую-то область экономической деятельности, то прежде всего снижает для нее взносы в Пенсионный фонд. Перечень таких областей (вернее кодов ОКВЭД) занимает несколько страниц убористым текстом. 14% вместо 22% платят резиденты «Сколково», в общем, не самые низкооплачиваемые люди. 7,6% — различных «территорий опережающего социально-экономического развития», которые как мух притягивают налоговых «оптимизаторов» или, попросту говоря, мошенников.

8% платят те, кто трудится на ниве информационных технологий — тоже, в своей массе, люди не с самыми маленькими (и часто белыми) зарплатами. Неудивительно, что денег в Пенсионном фонде не хватает. К этому прилагается куча льгот для малого бизнеса, которые часто не наносят дополнительного ущерба экономике только потому, что в этом секторе вообще не принято платить налоги!
Это и есть теневая экономика. Как бы правительство не приманивало бизнес пряниками налоговых льгот — ее доля постоянно растет. От 25 до 30 миллионов человек находятся «в тени», как и примерно ¼ общего фонда заработной платы. Проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов оценивает недополученные ПФР суммы в 2,3 триллиона рублей. Колоссальная сумма, способная радикально улучшить жизнь российских пенсионеров! Но реально ли ее получить?

Либеральные экономисты мыслят усредненными величинами, но в действительности работники не платят налоги по совершенно разными причинам. Квалифицированные высокооплачиваемые специалисты по согласованию с работодателем создают фиктивные фирмы с единственным работником — самим собой, для того чтобы платить в пенсионный фонд в разы меньше денег. Поскольку все финансовые операции здесь идут через банк, то для налоговой инспекции нет никакой проблемы «обломать эту малину». Такие «специалисты» просто осознано крадут деньги у пенсионеров.

На другом полюсе находятся самые обездоленные и бесправные низкоквалифицированные рабочие. В отличие от предыдущей категории, здесь никого не спрашивают — хочешь ты работать по-белому или по-черному. В случае проявления недовольства — пошел вон и все дела. Эти рабочие имеют коренной интерес в легализации своего труда. Их борьба здесь может и должна носить коллективный характер.

Профсоюзы и борьба за отраслевые стандарты оплаты труда

Каждый бизнесмен знает 100 относительно законных способов обмана наемных работников. Главный бухгалтер — еще больше. Большая часть из них основана на разделении заработка на меньшую (возможно «белую») постоянную часть и на серую «премию», которая не является премией ни юридически, ни фактически, поскольку выплачивается более-менее постоянно и выступает на рынке рабочей силы как часть зарплаты.

Нежелание платить налоги, а главным образом — взносы в социальные фонды. Поскольку при найме неквалифицированных рабочих основным критерием являются фактически получаемые на руки деньги, то предприниматель может сэкономить около 40% фонда заработной платы. Неплохая экономия, расплачиваться за которую приходится работнику, который из-за этого теряет часть пенсии, отпускных, больничных, пособия по беременности и родам и так далее.
Серая заплата позволяет не оплачивать работнику в полной мере не только отпуск, но также простой и сверхурочные.
Штрафы запрещены трудовым законодательством, но серая зарплата позволяет практиковать их в самой крайней форме. Более того, эффективно штрафы часто используются для снижения зарплаты наряду с другими уловками.
Также практикуются запрещенные формы испытательных сроков и другие виды обмана рабочих.
Зачастую лишь спустя несколько месяцев после найма рабочий понимает, что, в действительности получает заметно меньше денег, чем было обещано в процессе трудоустройства.
Зарплата в конвертах позволяет не только сэкономить деньги для капиталиста, но и расколоть рабочих, лишить их доверия друг к другу. Не допустить создания профсоюза или других форм организации рабочих.

В теневых отраслях профсоюзы имеют возможность бороться не только непосредственно на предприятиях, но и вне их. Их основным лозунгом может стать введение профессиональных отраслевых стандартов оплаты труда. Или установления минимального уровня зарплаты для профессионалов определенной квалификации на уровне 75-80% от средней (или хотя бы медианной) зарплаты по профессии и отрасли. Поскольку такая зарплата неизбежно будет белой, то это также даст большую прибавку денег в ПФР. Возможно ли это?

Безусловно, да! Если правительство смогло обеспечить определенный порядок с легализацией труда мигрантов, то совершенно непонятно, почему оно не может урегулировать трудовую занятость российских граждан. Особенно, когда на кону стоит сумма в триллионы рублей. Необходимым условием этого является переход от государственной политики шельмования, подавления и преследований боевых профсоюзов к практике их использования для регулирования рынка рабочей силы в интересах большинства.

Структурная безработица как следствие пенсионной реформы

Пенсионная реформа — проблема прежде всего для рабочих физического труда. В случае интеллигенции проблема ждет даже в большей степени молодежь. Почему? Из-за того, что в ближайшие годы значительно меньше людей будет выходить на пенсию, соответственно, уменьшится количество вакансий для выпускников вузов.

Разумеется, среди 60-летних есть квалифицированные и активно работающие профессионалы. Но они и так редко выходили на пенсию немедленно по достижении пенсионного возраста. Есть однако в науке, промышленности, образовании и системе управления большой слой специалистов, давно потерявших квалификацию и инициативу. Эти люди спокойно дожидались 55 или 60 лет, чтобы выйти на пенсию и освободить свои места молодежи. Теперь это процесс остановится. Сотни тысяч, если не миллионы, выпускников вузов не смогут найти работу по специальности.

Это проблема не только для молодежи, но и для всей российской экономики, многие отрасли которой нуждаются в существенном обновлении. Вместо этого их ожидает стагнация.

Структурная безработица окажет неизбежное давление на рынок труда и приведет к снижению зарплат в ряде отраслей. Нет никакой надежды, что этому смогут противостоять несостоявшиеся пенсионеры, которые будут просто держаться за рабочие места любой ценой, несмотря даже не снижение зарплат. Такую же позицию, с высокой вероятностью, могут занять и многие из профсоюзных организаций на таких предприятиях.

Нужен ли Пенсионный фонд?

Сегодня Россия оказалась в ситуации, когда государство отгородилось от ответственности по пенсионному и медицинскому обеспечению от собственных граждан. Располагая огромными доходами от продажи нефти, газа и других полезных ресурсов, принадлежащих всем жителям России, оно обеспечивает более-менее достойное пенсионное обеспечение лишь депутатам, чиновникам, судьям и полицейским — получающим государственные пенсии. Все остальные оказываются зависимы от наполнения Пенсионного фонда, при этом, как мы все видим, чиновничий аппарат вовсе не заинтересован в его наполнении. Вместо этого чиновники только и думают, как снизить налоги на бизнес, доводя одновременно пенсионеров до крайней нищеты.

Пенсия не может и не должна быть наградой за службу. Это прежде всего социальное пособие для людей, потерявших трудоспособность из-за пожилого возраста. С точки зрения социальной справедливости было бы разумно и оправдано объединить систему страховых, государственных пенсий (с ликвидацией накопительной части пенсии по возрасту) установив разумное соотношение максимальной и минимальной пенсии. Разумеется, такая программа не может быть принята ни одним буржуазным правительством, однако она может и должна быть элементом программы социальных преобразований в интересах большинства.

Для коммунистов противостояние пенсионной реформе — это не только и не столько оборонительные бои за сохранение последних элементов социального государства. Это возможность перейти в решительное наступление на полиции либералов в политике и экономике. Развязать с ними беспощадную борьбу, требуя увеличения налогового бремени на капитал в интересах масс и эгалитарных реформ в системе социальной защиты населения. Такие меры позволят не только стимулировать развитие российской экономики, но и активизировать борьбу с социальным неравенством в обществе, дать рабочему классу уверенность в своих силах и своем созидательном потенциале по изменению общества.